Сапунов Валентин Борисович - ответственность ученого в условиях антинаучной революции

Статьи

ответственность ученого в условиях антинаучной революции

Ответственность ученого в условиях антинаучной революции

В период с 3 по 14 июня 2013 г. в европейской штаб-квартире Организации Объединенных наций состоялось пленарное заседание по проблемам глобального климата. Будучи на этом высоком собрании в качестве эксперта от России, я имел возможность ознакомиться с некоторыми аспектами работы столь уважаемой организации и сделать некоторые выводы. Заседание, на котором присутствовало более 2000 ведущих политиков и ученых мира, распадалось на ряд секций. Меня как профессионального работника высшей школы, руководство делегации (глава - О.А.Шаманов, зав отделом Министерства иностранных дел, секретарь – А.Байчурина, Гидрометеослужба России) направили на работу секции по проблемам образования. Выступали министры среднего и высшего образования (или их представители) разных стран. От бывшего СССР была представлена лишь Украина. От России был только я в качестве наблюдателя. Тема столь ответственной встречи свелась к тому, что представители национальных министерств отчитывались, как они внедряют через образовательный процесс в головы учащихся и студентов информацию о глобальном потеплении, связанном с парниковым эффектом и роли человечества в нарушении баланса в атмосфере парниковых газов. Мои попытки сказать, что современная наука не может однозначно подтвердить эту информацию остались без внимания.
В связи с этим я вспомнил еще одно важное мероприятие, где я не был, но которое достаточно громко прозвучало в масштабах мира.
В середине ХХ века научно-технический прогресс - НТП трансформировался в качественно новое явление - Научно-техническую революцию - НТР. Однако во второй половине прошлого века наметился противоположный процесс - снижение интенсивности и эффективности научной работы, замедление внедрения разработок в практику. Особенно заметным спад в науке и технологии стал в 90-х гг. прошлого столетия. Среди трибун, с которых дальновидные люди стали бить в набат, не последней оказалась такая специфическая, как сессия Академии наук Ватикана. Именно с нее 15 октября 1998 г прозвучал термин “антинаучная революция” и были названы ее основные критерии. Этой сессии предшествовало распространение энциклики Иоанна Павла II (John Paul II, 1998). Понтифик писал “Сам Бог заложил в сердце человека желание познать истину и, в конечном итоге, сущность Его, чтобы тот, познавая и любя Его, мог достигнуть понимания истины в самом себе”. “Человека можно определить как того, кто ищет истину”... “Истина, которую Бог открывает в Иисусе Христе, отнюдь не находится в противоречии с истиной, достигаемой философским путем. 2 порядка познания ведут к истине в ее полноте”. “Вера и разум - два крыла, на которых дух возносится к созерцанию истины”.
Не будет вдаваться в тонкие нюансы взаимоотношения церкви и науки. Безусловно, между ними есть и точки соприкосновения и непреодолимые антагонизмы. Принципиально другие - голос в защиту науки от дискредитации и подавления прозвучал с одной из самых высоких трибун мира.
Перечислим с позиций начала 21-го века основные признаки такого глобального настораживающего явления, как антинаучная революция:
Снижения общего темпа НТП.
Закрытие многих перспективных научных направлений.
Снижения престижности и оплаты научной работы.
Упрощение среднего и высшего образования.
Пропаганда лженаучных представлений и взглядов.
Игнорирование научного потенциала ряда стран (Россия, Куба, арабский мир) или использование его наукоемкой продукции на кабальных условиях.

В чем причина этих негативных явлений, можно ли им противодействовать и что должен в этой ситуации делать ученый или человек, имеющий отношение к науке? Научная работа в современной России оплачивается мало. Серьезного идеологического обоснования разницы в оплате труда специалистов разной квалификации и разного характера работы, вообще говоря, нет. В США, где мне довелось побывать, политика распределения зарплат более прозрачна. На первом месте при определении жалования там стоит ответственность принимаемых решений. Уровень квалификации тоже значим, но лишь во вторую очередь. Понятно, что зарплаты политиков там велики (хотя и не фантастичны, могут измеряться миллионами, но не миллиардами). Велики так же зарплаты людей, ошибки которых могут привести к немедленной катастрофе – летчики, авиационные диспетчеры и т.п. В России эти специалисты получают намного меньше, но тоже по нашим меркам прилично. И это справедливо.
А вот насколько велика ответственность решений, принимаемых ученым, т.е. человеком высочайшего ранга квалификации? Если говорить о науке фундаментальной и университетской, она требует знаний, но, на первый взгляд, не требует такой меры ответственности, какая, скажет, давит на авиационного диспетчера. Если диспетчер отдает неправильную команду, катастрофа может произойти в течение минут и даже секунд. Ученый имеет больше прав на ошибку. Более того, в условиях поиска нового, находящегося на границе между известным и неизвестным, какие-то ошибки, промахи (подчас, значительные) неизбежны. Последствия же неправильных решений могут проявиться спустя годы и даже столетия. В фундаментальной науке разрыв между возникновением систематизированной идеи и ее приложением может составлять даже тысячелетия. Приведем примеры. Геометрия возникла в древнем Египте. Арифметика – в древней Греции. Алгебра – в раннем Средневековье. Интегральное и дифференциальное исчисление – в 17 – 18 веках (хотя подходы к пониманию бесконечно малых величин есть в трудах античных ученых). Теория вероятностей – в начале 19 века. Математическая статистика – во второй половине 19 века. При этом ресурсы этих наук, их сильные и слабые стороны, продолжают открываться и до конца так и не освоены. Ошибки, между прочим, тоже имеются. Так, ученый Р.Шелдрейк в конце прошлого века убедительно доказал на большом материале, что в природе существуют закономерности, противоречащие традиционной теории вероятностей.
Если ученый ошибся в научной работе, высказал неправильную мысль в докладе или лекции, это, вроде бы, легко можно исправить и немедленной катастрофой это не грозит. И тем не менее, отдаленный эффект научных идей – правильных, неточных, ошибочных – может быть очень значительным. В принципе все новые идеи, так или иначе определяющие развитие человечества, возникают в головах мыслителей, в первую очередь ученых (не будем также сбрасывать со счетов идеи, выдвинутые религиозными мыслителями, писателями-фантастами, но эти творцы тоже опираются на данные науки). Самое трудное в жизни – дать новую идею. Добавлю, что дело не только трудное, но и не благодарное. Генератор новой идеи немедленно наталкивается на критику (подчас справедливую – критиковать легче чем генерировать самому), иногда – прямую травлю и почти никогда не получает за идею достойного гонорара. Гонорары получают те, кто доводит идею до практического и финансового использования. Но если нет идеи, то и доводить нечего.
Вспомним некоторые наиболее плодотворные научные идеи, ставшие в наши дни парадигмами, т.е. господствующим стилем мышления в определенных науках.
Ч.Дарвин заявил, что эволюция идет путем естественного отбора.
А.Вегенер заявил, что все материки возникли путем раскола протоконтинента – Гондваны – и продолжают двигаться.
В.Вернадский заявил, что биосфера предельно устойчива, поскольку сумма жизни всегда стремится к максимуму.
А.Чижевский заявил, что основные биосферные и ноосферные процессы идут в соответствии с ритмом изменения солнечной активности.
Эти идеи входили в общественное сознание с трудом, подвергаясь острой критике. Они критикуются и сейчас. Добавлю, что их нельзя считать верными на 100%. Но это, действительно, ИДЕИ, выдвинутые великими мыслителями. Они во многом определяют современное видение мира и реально способствуют решению многих чисто прикладных и практических задач. Теория Дарвина при всех своих слабостях является основой селекции, разработки методов борьбы с вредными организмами. Теория Вегенера оказала огромную пользу при поиске полезных ископаемых. Теории Вернадского и Чижевского во многом определили облик, как фундаментальной экологии, так и прикладной охраны природы и т.д.
Новые идеи, так или иначе определяющие развитие человечества, возникают в головах ведущих ученых. Далее включается политический фильтр. Ученые всегда работаю с запасом, производя больше идей, чем общество может потребить и освоить. Из того, что они произвели, идеи для реализации выбирают уже политики. И здесь выбор подчинен не критериям реальности, а политическими интересами правящей верхушки. И не всегда эти интересы совпадают с интересами большей части населения Земли.
Яркий пример продвижения в практику научных открытий и теорий можно увидеть на примере ядерной физики. В 1895 г. Немецкий физик В.Рентген (1845 - 1923) открыл лучи, названные его именем (Нобелевская премия 1901 г.). В 1898 г. Пьер Кюри (1859 - 1906) вместе с женой пани М. Склдовской (а параллельно с ними - А.Беккерель) открыли радиоактивные элементы полоний и радий (все ученые получили Нобелевскую премию в 1903 г). Так началась атомная эра. До практического применения энергии атома в военных и мирных целях оставались еще десятилетия, хотя технические возможности использования радиоактивных элементов существовали еще в начале ХХ в.
Считается, что использованию силы атома предшествовали открытия спонтанного деления тяжелых ядер (Г.Н. Флеров и К.А.Петржак, 1940 г .) и создание теории цепных реакций (Н.Н.Семенов, 1934, Нобелевская премия 1956 г.). Заслуги этих ученых бесспорны. Однако, в 30-е - 40-е годы наверстывали упущенное и продолжали работы начала века.
Одним из первых, кто в полной мере осознал силу, скрытую в атомном ядре, был не физик, а геолог В.И.Вернадский. К 9-му году, когда после открытия радиоактивности миновало более десятилетия, он дошел до понимания того, каким способом можно извлечь из ядра скрытую там энергию. С большой вероятностью можно сказать, что на столе Вернадского лежали черновые чертежи атомного реактора и атомной бомбы. За границей в том время открытие супругов Кюри оценивали иначе. Был распространен абсурдных слух о том, что радиация излечивает раковые заболевания (хотя на самом деле она их вызывает).
По рекомендации Вернадского сначала российское, а затем советское правительство начали создание атомного оружия. Разумным ли было решение бросить основные силы прикладной науки и технологии на создание атомной бомбы? В какой-то мере разумно. Реально атомное оружие использовалось только Америкой и только 2 раза, при этом потери были меньше, чем от обычных вооружений. Хотя оправдать политическую и военную необходимость бомбардировки мирных городов Японии трудно. Для России создание бомбы имело, безусловно, положительное значение. Когда И.Курчатов по приказанию Сталина составил смету на создание ядерного оружия, Сталин воскликнул: «Еще одна война»! Но эта война с государственным бюджетом была бескровной. Когда Курчатов получил неограниченные полномочия и открытый счет в банке, он не стал обеспечивать личное благополучие и обогащение, как это нередко делают современные чиновники высшего ранга. Он начал атомный проект с того, что принялся вытаскивать из тюрем и лагерей невинно осужденных физиков, а попутно и всех прочих, имеющих хоть какое-то отношение к науке. И власти пришлось считаться с учеными, прекратить необоснованные репрессии, начать платить научным работникам достойные жалования.
Добавлю, что в то время властям предлагались и другие «идейки», другие виды оружия массового уничтожения, порой не реализуемые и придуманные далеко не лучшими учеными. Но правительство по рекомендации настоящих ученых сделало основную ставку на атомную бомбу. Сталин и его окружение, не имея специальных знаний, плохо разбирались в физике и военном деле. Но им хватило мудрости послушать умных ученых и последовать их советам. Так реализация научных идей подарила нашей стране безопасность, а всему человечеству – огромный источник энергии.
В середине ХХ века соперничество между супердержавами шло в технической области. Множество по-настоящему ярких мыслей ученых оказались востребованными и активно заработали. Итогом стал стремительный прогресс в области ядерной физики, авиационной космической, вычислительной технике. К концу прошлого века ситуация изменилась. Соперничество перешло в экономические и идеологические области, и здесь оказались востребованными совсем другие идеи и выстроились совсем другие приоритеты.
Когда в 1974 г. химики М.Молина и Ш.Роуленд выдвинули гипотезу о том, что фреоны антропогенного происхождения разрушают озоновый слой, обоснование ее было довольно слабым. Совершенно очевидно, что озон участвует во многих химических реакциях и не связанных с фреонами. Непонятно, почему самая главная дыра оказалась в южном полушарии, если почти все фреоны синтезируются и выпускаются на волю в северном. И, тем не менее, на пропаганду сомнительной гипотезы вдруг заработали огромные силы, весьма далекие от науки. Ученые получили явно не заслуженную Нобелевскую премию. А финансисты тем временем под знаменем «борьбы за сохранение озонового слоя» переделили рынок парфюмерной и холодильной промышленности.
В рамках встречи в Бонне была представлена международная организация женщин «Спасем нашу планету!», занимающаяся, в частности, проблемами преподавания климатических проблем на гендерной основе. Задачи организации и движения звучат достаточно амбициозно и гуманно. Но можно ли считать серьезным их лозунг? От чего и каким образом надо спасать планету? И для начала – можем ли мы в принципе ее разрушить?
Один тропический ураган выделяет больше энергии, чем сосредоточено во всем мировом запасе оружия массового уничтожения.
Один вулкан может за час выбросить больше пыли, чем промышленность за 100 лет.
Значительные вулканические извержения выделяют больше энергии, чем произвело человечество за всю историю.
Вдумаемся в эти факты и обстоятельства. Примем во внимание следующие истины. Земля состоит из нескольких оболочек. Твердая – литосфера. Жидкая – гидросфера. Газообразная – атмосфера. Живая – биосфера. Социальная – ноосфера. На всех на них влияет Солнце, энергетика которого в триллионы раз превышает энергетику человечества. Модифицирующее действие оказывает конфигурация земной орбиты и положение Земли относительно Солнца. Потоки солнечной энергии направляются, в частности, полем тяготения крупных планет – Юпитера, Сатурна. От них в некоторой мере зависит, какую долю солнечной энергии получит Земля. Влияют на поверхность Земли и процессы, происходящие в земном ядре, их взаимодействие с еще не до конца понятыми полями вселенной. Какие-то из этих сил действуют в благоприятном для человечества направлении. Какие-то – в неблагоприятном. Но повлиять на большинство из этих процессов мы не в состоянии. Так что лозунг «Спасем нашу планету» мало чем отличается от призывов «Спасти нашу вселенную (от разбегания галактик, от «тепловой смерти» и т.п.)».
Ученый, как уже отмечалось, имеет право на ошибку. Но он не имеет права настаивать на ней, когда ситуация становится очевидной. Даже атеистам, к каковым относится большинство ученых, нужно помнить одно из положений православной церкви:
“... третий грех против Духа Святого - явное противление утвержденной истине”...
(Творение иже во святых отца нашего Святителя Димитрия Ростовского.
С-Пб, изд. П.П.Сойкина. 1895).
Точно так же представление о глобальном потеплении, возникшее в недрах Римского клуба, абсолютно не подтвержденное научно, стало политическим инструментов не самой лучшей глобальной политики.
Ученые продуцируют самые разные идеи – гениальные, спорные и ошибочные. Нужно добавить, что пресловутым правом на ошибку нельзя злоупотреблять. Но если ученый соответствует этому высокому званию, и его идеи вырастают из серьезных работ, то полной чуши они, как правило, в себе не содержат.
Уже давно не является масонской тайной тот факт, что история человечества управляется небольшим количеством людей (хотя о власти над миром можно говорить условно, потому что все, происходящее в нем может контролировать только Бог, если он существует). Власть там, где деньги. Мировая власть – это миллиардеры и их наемные управляющие – директора самых крупных банков. Не будем обсуждать моральные качества этих людей. Зацикленные на деньгах, они очень далеки от научных и философских проблем современности. Все новые идеи производят не они, а творцы. Это – не бизнесмены, не олигархи, а это, в первую очередь, профессиональные научные работники. Из того, что они производят, политики выбирают нужное им. Вне зависимости от того, соответствует ли эта идея критериям научной достоверности или нет.
И этот факт не снимает ответственности с ученых, которые должны понимать следующее. Имея, в принципе, право на ошибку, они должны осознавать все возможные социальные последствия использования их идей.
Валентин Сапунов